Ненастоящее время

Весьма интересные наблюдения относительно времени в котором мы живем. Главный вывод: мы живем в зависшем и как бы ненастоящем времени. Все это подсознательно понимают.

“На днях слушал Путина краем уха, мне резануло одно высказывание. Точно не воспроизведу, но нечто типа: «мы в новых экономических условиях…» Речь шла о том, что в новой России при капитализме происходит то-то и то-то, чему у нас что-то там пока не соответствует или из-за этого возникают какие-то проблемы, которые надо решать.



Камон! Какие еще НОВЫЕ условия??? Они до сих пор новые? В одна тысяча девятьсот девяносто первом году СССР прекратил существование, и мы с тех пор живем иначе. А ускорение мы начали в 1985-ом с апрельского пленума, а бардак во весь рост уже точно был в 1989-ом.



ТРИДЦАТЬ ЛЕТ. Тридцать лет страна живет вот так. И эта жизнь всё еще считается НОВОЙ. Экспериментом, попыткой, чем-то, что не давно и не навсегда.



Понимаете? Это не Путин – дурак, что неправильные слова подбирает, он говорит так, как думает и остальная страна. Это правильные слова. Наше тридцатилетнее движение, наша тридцатилетняя жизнь – это «новое». С которым мы еще не разобрались, еще не поверили, еще не привыкли, еще не воспринимаем как РЕАЛЬНОСТЬ.



Как там… «Я живу, под собою не чуя страны…»



У меня на работе есть коллеги 1997 года рождения. С высшим образованием, специалисты с парой лет опыта работы. Это не дети, а обычная рабсила, выполняющая задачи. Так вот. Не только они никогда не видели иной жизни, но и их родители не были в прошлой стране экономическими субъектами. Их родители еще покупали советское мороженное на гривенники со сданных молочных бутылок, но они не успели выйти во взрослую жизнь до 1991-ого.



Генеральский уровень – зам. губернатора, зам. министра – это примерно 45 лет. Есть старше, но основная масса именно такова. Это именно те люди, которые начали работать уже после. Их много, гораздо больше, нежели тех, кто уровнем выше, кто еще работал ТАМ. Они во многом, если не определяют, но делают политику.



Итак, можно сказать, что вступило уже ВТОРОЕ поколение тех, не видел ни СССР, ни социализма, но все они почему-то до сих пор считают текущее положение дел НОВОЙ жизнью. Какая же она для них новая, если они другой и не видели? Но это так.



Отсюда можно сделать интересный вывод. Народ в целом, от старого вахтера, от нынешнего студента до Путина, в целом не воспринимает настоящее как настоящее настоящее. Как подлежащий обсуждению эксперимент, как некий переход из одной стабильности в предполагаемую иную, как НЕНАСТОЯЩЕЕ.



Представляете? Страна в целом, подавляющее большинство ее населения не считает свою жизнь – а она у многих из них в этом периоде или целиком, или активной частью, настоящей.



Вот для сравнения. Допустим, что Октябрьский переворот (терминология самой ВКПб в первые годы) 1917 года означает перестройку 1986-ого. Окончание гражданской войны в 1921-ом (в основном) сравним с 1991-ым. От 1921-го года тридцать лет приводят нас к 1951-ому. В это время СССР – одна из двух сверхдержав, выдержала свирепые испытания, переформатировалась в плане идеологии в нечто окончательное, есть ядерное оружие, вскоре будут полеты в космос. Разве там у кого-то были сомнения или отношение к реальности как к чему-то «новому»?



«Новое» - это ведь не обязательно навсегда. Это нечто извне, нечто подлежащее оценке, осмыслению… Может, оно и плохое.



Мы ведь не только не живем будущим, мы даже наше настоящее не принимаем до конца как настоящее, неизменное, правильное, несокрушимое, фатальное. А вот русскому человеку фатализм очень сродственнен. Но не тут.



И я повторяю, что такое настроение пронизывает общество насквозь. Даже приватизационные олигархи не воспринимали никогда (кто жив остался, а иных жизнь поправила) ситуацию НАСТОЯЩИМ. Поэтому они, наворовав денег, прятали их на Западе. «А вы не боитесь, что это всё кончится?»© Даже нынешние школьники, которые уже почти под третье поколение подходят, даже они почему-то считают СССР неким золотым веком и точкой отсчета, что делает эффективной пропаганду вместолевых по ним.



Мы с вами живем, господа-товарищи (и даже в этой возможности мне к вам так обратиться видно это), в ненастоящей стране. Не, она-то настоящая сама по себе, но мы не верим, в то, что она настоящая. Нам кажется, что настоящая – это какая-то другая, к которой мы должны идти из этой.



Это не проповедь социализма, только не подумайте. Но”.